ESG и устойчивое развитие нефтегазовой отрасли
НазадВлияние проблемы декарбонизации на нефтегазовую отрасль
Марат Калменов, Ассоциация «KAZENERGY»Решение проблем энергетической устойчивости, необходимости удовлетворения текущих нужд энергетики и построения энергетических систем будущего проходят сегодня в поиске оптимального баланса между тремя основными характеристиками энергетической системы: безопасностью, доступностью и экологической устойчивостью, объединённых в понятии «Энергетической трилеммы» (в рамках более широкой концепции Устойчивого развития).
До недавнего времени энергетическая политика Казахстана и корпоративные стратегии разрабатывались с учётом необходимости обеспечения, во-первых, энергетической безопасности (техническая способность энергосистемы удовлетворять текущий и будущий спрос на энергию из внутренних и внешних источников). Во-вторых, соблюдения принципа доступности энергии (физическое наличие и экономическая доступность энергии для потребителей) и экологической устойчивости (выработка и потребление энергии наиболее экологичным способом).
С принятием международных обязательств по переходу Казахстана к углеродной нейтральности к 2060 году экологическая устойчивость энергетических систем и необходимость их декарбонизации становятся ключевым приоритетом развития топливно-энергетического комплекса в рамках определения оптимального баланса Энергетической трилеммы.
Для наших соседей по Центральной Азии и СНГ ратификация Парижского климатического соглашения и принятие на себя добровольных обязательств по сокращению выбросов парниковых газов к 2030 году на 15% от уровня 1990 года – это своего рода люфт, возможность динамичного развития экономики. А для Казахстана это соглашение имеет больше лимитирующий эффект, поскольку уже в 2017 году мы достигли уровня выбросов 1990 года. В 2018 году превысили этот порог. Во время пандемии мы откатились немного назад по количеству выбросов, однако даже при отрицательном результате ВВП, энергопотребление страны продолжало расти.
Что есть декарбонизация? Её нельзя путать с низкоуглеродным развитием. Это, в первую очередь, отказ от сжигания топлива любого вида, не только угля, но и ГСМ, и нефти, и газа. Как это возможно и насколько реалистично для экономики Казахстана, которая на 70% состоит из угольной генерации? На уровне государства процесс декарбонизации экономики планируется осуществить посредством перехода на более устойчивые источники энергии и использования электричества и тепла вместо прямого сжигания ископаемого топлива, а также повышенного использования природного газа в промежуточный переходный период.
В чем вызов декарбонизации для Казахстана, обладающего одной из самых углеродоёмких экономик мира?
В структуре использованных внутри страны в 2020 году топливно-энергетических ресурсов (150,7 млн тонн н.э.), на нефть и нефтепродукты приходится 41%, на уголь и продукты углепереработки – 29,4%, природный газ, включая компримированный (моторное топливо) – 7,6%, электроэнергию – 16,2%, тепловую энергию – 5,8%. Доля ВИЭ во внутреннем энергопотреблении страны составляет 2%.
Несмотря на то, что доля угля и продуктов углепереработки составляет менее 30% (в сопоставимых энергетических единицах измерения), его вклад в национальные нетто-эмиссии превышает 55,7%. Соответственно, основной упор декарбонизации возлагается на электроэнергетический сектор. Согласно базовому прогнозному сценарию IHS Markit, доля угольной генерации в энергосистеме Казахстана будет существенно снижаться: с 69% (в 2020 году) до 34% к 2030 году и до 26% к 2050 году. То есть уголь будет по-прежнему присутствовать в 2050 году.
При этом предполагается, что к 2040 году системы поглощения выбросов парниковых газов (улавливания и хранения углерода, УХУ) достигнут достаточной зрелости и экономической обоснованности для использования на угольных электростанциях, что продлит сроки их применения. Таким образом, если не произойдёт прорыва в технологиях производства энергии, Казахстан для поддержания экономического развития может вернуться к вводу мощностей на угле.